Перейти на главный сайт
Проект документа «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия»
24.06.2019Данный проект направляется в епархии Русской Православной Церкви для получения отзывов, а также публикуется с целью дискуссии на официальном сайте Межсоборного присутствия, на интернет-портале «Приходы» (https://mnenie.prichod.ru) и в официальном блоге Межсоборного присутствия. Возможность оставлять свои комментарии предоставляется всем желающим. Проект документа создан комиссией Межсоборного присутствия по вопросам богословия и богословского образования во исполнение поручения президиума Межсоборного присутствия от 17 июля 2017 года. Комментарии к проекту документа собираются аппаратом Межсоборного присутствия до 30 сентября сего года.
О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия
1. Священное Писание о начале человеческой жизни
Священное Писание рассматривает жизнь как благой дар Благого Бога. Из всех живых существ человек обладает величайшим достоинством: о нем говорится как о вершине творения (Быт. 1-2), он создан по образу и подобию Божию (Быт. 1.26-31, 5.1, 9.6; Прем. 2.23), наделен Духом Божиим (Быт. 2.7, Ис. 42.5, 57.16, Иов 27.3, 32.8). Только человеку творение дано во владение (Быт. 1.28-31, 9.1-7); он имеет стремление к Богу, который является Господом жизни (2 Макк. 14.46).
В Ветхом Завете признается существование человека с момента зачатия (напр., Быт. 25.22). Библейские тексты говорят о важных духовных событиях, которые совершались в жизни святых царя Давида, пророка Исаии и Иеремии «от утробы», указывая на то, что во время внутриутробного развития благодать Божия действует на человека. Нерожденные дети уже известны Богу и любимы Им: Самсон (Суд. 13.5-7, 16.17), Давид (Пс. 21.9-10), Соломон (Прем. 7.1-6), Иов (Иов 10), Исайя (Ис. 49.1,5), Иеремия (Иер. 1.4-5; Сир. 49.9), весь народ (Ис. 44.2, 24, 46.3; Пс. 71.6; Пс. 138).
В 138-м псалме говорится о том, что Бог обращает свой любящий взгляд на человека, подчеркивается начало человеческого существа от зачатия: «Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои, в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс. 138, 13-16).
Новозаветное повествование о встрече Пресвятой Богородицы и праведной Елизаветы подчеркивает личностное бытие человека и способность к восприятию благодати Святого Духа уже в материнской утробе. Святой Иоанн Креститель радостно взыграл в утробе Елизаветы, приветствуя Господа Иисуса Христа (Лк. 1.13-15, 41-44).
Святой апостол Павел в Послании к Галатам утверждает, что его призвание восходит ко времени пребывания в материнской утробе: «Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею…» (Гал. 1.15).
Все эти тексты Священного Писания подчеркивают, что с библейской точки зрения тождество личности человека непрерывно с момента, когда Бог дает жизнь в зачатии и до момента смерти.
2. Статус эмбриона
2.1 Биологический статус эмбриона
С самого момента зачатия эмбрион – не просто оплодотворенное яйцо; он является уникальным развивающимся человеческим существом. Уникальная комбинация генов отличает эмбрион от любой клетки организма отца или матери. Эмбрион является человеком и имеет полное право называться таковым: «Тот, кто будет человеком, уже человек», – писал во II веке христианский мыслитель Тертуллиан (Апологетик, IX. 8.). С этой точки зрения некорректно называть человеческий эмбрион человеком в потенции.
На всем протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери, его нельзя отождествить с органом или частью органа материнского организма. В связи с этим можно говорить, что эмбрион принадлежит своим родителям разве что в том смысле, что они ответственны за его развитие и защиту. Таким образом, аборт на любом сроке беременности является убийством человека.
2.2 Онтологический статус эмбриона
Нерожденный ребенок является личностью как созданный по образу Божию и имеющий право на жизнь. Неприемлемо определять личность только на основе таких характеристик как самосознание, автономия и рациональность, отношения с другими людьми. Из подобных определений проистекает отрицание человеческого достоинства эмбриона. Ошибочность подобного подхода заключается в смешении онтологического статуса с функциональным. Такая подмена с неизбежностью приводит к отказу признать, в том числе, личностное бытие человека, находящегося в бессознательном или коматозном состоянии, к примеру, после травмы головного мозга, приведшей к нарушению функций сознания.
2.3 Человеческое достоинство эмбриона
Эмбрион является человеком. В связи с этим ему принадлежит ряд прав, которые необходимо отстаивать.
а. Право на человеческую идентичность. Эмбрион имеет право называться человеком. Институты общества должны обеспечивать и защищать это право.
б. Право на жизнь. Никто не должен отнимать у эмбриона основополагающее право на свою собственную уникальную и неповторимую жизнь. Недопустимы научные эксперименты с эмбрионами и их замораживание. Тот факт, что для тысяч эмбрионов возможность развития и жизни заменяется экспериментами и смертью, подрывает достоинство человека и нарушает право на жизнь.
в. Право на развитие. Каждый человек имеет право развиваться и раскрывать себя как личность от зачатия до естественной смерти.
Православная Церковь подчеркивает, что фундаментальные права эмбриона как человеческой личности должны быть закреплены в законодательстве.
3. Искусственное прерывание беременности
3.1 Отношение к аборту в Священном Предании Церкви
Священное Предание Церкви однозначно приравнивает аборт к убийству, независимо от того, осуществляется ли он хирургическим или химическим способом, на ранней или на поздней стадии.
В памятнике раннехристианской письменности «Дидахе» подчеркивается: «Не умерщвляй ребенка в зародыше»(2.2.). Та же мысль акцентирована в другом раннехристианском источнике – «Послании Варнавы»: «Не умерщвляй младенца (в утробе), и по рождении не убивай его»(19.5.). Там же говорится о людях, которые находятся на пути тьмы, будучи «убийцами детей, во чреве погубляющими создание Божие»(20.2.) Тертуллиан подчеркивает: «Так как нам раз навсегда запрещено человекоубийство, то не дозволяется истреблять даже зародыш, когда кровь еще образуется в человеке. Воспрепятствовать рождению человека значит преждевременно умертвить его, и нет различия между тем, исторгает ли кто из тела душу уже рожденную, или уничтожает ее рождающуюся»(Апологетик, IX, 8.).
Святитель Иоанн Златоуст рассматривает аборт как преступление, которое хуже убийства: «…где прежде рождения совершается убийство, так что ты не только предоставляешь блуднице оставаться блудницей, но и делаешь ее убийцею? Видишь ли, как от пьянства происходит блуд, от блуда прелюбодеяние, от прелюбодеяния убийство, или правильнее сказать, нечто хуже убийства, я даже не знаю, как и назвать это, так как здесь не умерщвляется рожденное, но самому рождению полагается препятствие»(Беседы на Послание к Римлянам, 24.4.).
Блаженный Иероним Стридонский говорит: «Некоторые, когда узнают, что зачали вне супружества, принимают яд для аборта, и часто сами умирают вместе со своим ребенком, и идут в ад, повинные в трех преступлениях: убийстве самих себя, прелюбодеянии вопреки Христу, и убийстве своего нерожденного ребенка»(Письмо XXIII.13.).
Во втором правиле св. Василия Великого подчеркивается: «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод подлежит осуждению смертоубийства. Тонкого различения плода образовавшегося или еще необразованного у нас нет. Ибо здесь полагается взыскание не только за имевшее родиться, но и за то, что навредила самой себе, поскольку жены от таковых покушений весьма часто умирают. К этому присоединяется и погубление плода, как другое убийство, от дерзающих на это умышленно. Впрочем, подобает не до кончины простирать покаяние их, но принимать их в общение, по исполнении десяти лет; врачевание же измерять не временем, но образом покаяния».
21-е правило Анкирского собора подчеркивает: «Женам, от прелюбодеяния зачавшим и истребившим плод и занимающимся составлением детогубительных отрав, прежним определением было возбранено причащение Святых Тайн до кончины, - и по сему и поступают. Изыскивая же нечто более снисходительное, мы определили таковым проходить десятилетнее время покаяния, по установленным степеням». 91-е правило Трулльского Собора определяет: «Жен, дающих врачевства, производящих недоношения плода во чреве, и приемлющих отравы, плод умерщвляя, подвергаем епитимии человекоубийцы».
3.2 Аборт как социальная и этическая проблема современного общества
Аборт – это всегда произвольное лишение жизни человеческого существа, то есть убийство, а потому невозможно говорить о «праве на аборт», то есть «праве на убийство». Аборт не может быть признан средством «планирования семьи».
Согласно одному из медицинских подходов к проблеме аборта, критерием при принятии решения о совершении такового является «жизнеспособность» плода, то есть та степень его внутриутробного развития, когда он уже в состоянии выжить вне организма матери с учетом возможностей медицинской реабилитации. Такой подход является неприемлемым. Беременность – это естественный длительный процесс, в течение которого осуществляется формирование нового человека как в период так называемой «жизнеспособности», так и до ее наступления.
Существует множество факторов, которые могут оказать влияние на решение женщины в отношении совершения аборта. В большинстве случаев такое решение является болезненным, а аборт является серьезной моральной и физической травмой для женщины. Однако тяжесть решения и травмирующий характер аборта, не снимают ответственности за совершенный грех. Женщина, совершившая аборт, нуждается в исцелении той душевной раны, которую она нанесла себе. Такое исцеление достигается через покаяние: «Православная церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта. Не отвергая женщин, совершивших аборт, Церковь призывает их к покаянию и к преодолению пагубных последствий греха через молитву и несение епитимии с последующим участием в спасительных Таинствах»(Основы Социальной концепции Русской Православной Церкви. XII. 2.).
Особого пастырского попечения и снисхождения требует вопрос спасения жизни матери в разных сложных обстоятельствах, например, таких как внематочная беременность, которая имеет своим следствием неизбежную гибель плода. «В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявить снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью, но это общение обусловливается исполнением ею личного покаянного молитвенного правила, которое определяется священником, принимающим исповедь»(Там же.).
В то же время следует подчеркнуть, что беременная женщина, добровольно изъявившая желание отказаться от аборта ценой собственной жизни (например, в случае диагностирования заболевания раком, или опухоли головного мозга), в своем страдании ради спасения ребенка уподобляется христианским мученикам и страстотерпцам, являя пример святости.
Одной из причин, подталкивающих женщин к принятию решения об совершении аборта, является крайняя материальная нужда и беспомощность. Профилактика абортов требует от государства, Церкви и общества выработки действенных мер по защите материнства, а также создания условий для усыновления детей, которых мать почему-либо не может самостоятельно воспитывать.
Важно поддержать женщину в период ее беременности и помочь ей осуществить свое христианское призвание матери. Ей необходимо помочь понять, что существует несомненное благо в рождении ее ребенка, и счастье, которое этот ребенок может принести ей и ее семье, перевешивает такие земные блага, как комфорт и благополучие, которые женщина боится потерять вследствие беременности и рождения ребенка.
3.3 Ответственность супругов за совершение аборта
В период беременности женщине особенно необходима всесторонняя поддержка супруга. Намерение женщины совершить аборт порой обусловлена неспособностью или нежеланием отца обеспечить её необходимой поддержкой и вниманием при воспитании детей. В «Основах социальной концепции» подчеркивается, что «ответственность за грех убийства нерожденного ребенка, наряду с матерью, несет и отец, в случае его согласия на производство аборта. Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака»(XII. 2.). Принуждение мужем жены к аборту также может служить основанием для расторжения брака(О канонических аспектах церковного брака. V.).
3.4 Ответственность врача за совершение аборта
Православная Церковь с глубоким уважением относится к врачебной деятельности, в основе которой лежит служение любви, направленное на предотвращение и облегчение человеческих страданий. Врачи, медсестры и весь медицинский персонал призваны к пониманию своего служения как «христианского долга милосердия»(Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. XI. 1.). Миссия исцеления, совершенная Господом Иисусом Христом, однако, включала не только заботу о физическом здоровье, но прежде всего духовное исцеление.
С христианской точки зрения забота о больных является актом любви к Богу и ближнему. Это понимание подчеркивает необходимость всегда в заботе о здоровье обращать внимание на личность человека, а не только на его болезнь.
Церковь призывает государство гарантировать право медицинских работников на отказ от совершения аборта по соображениям христианкой совести. Церковь подчеркивает, что «грех ложится и на душу врача, производящего аборт»(Там же. XII.2.): «Врач должен проявлять максимальную ответственность за постановку диагноза, могущего подтолкнуть женщину к прерыванию беременности»(XII. 2.).
В законодательстве многих стран определяется, что женщина может совершить аборт при условии «добровольного информированного согласия». Добровольное информированное согласие должно предполагать возможность ознакомления женщины со всеми моральными, психическими, медицинскими и прочими последствиями принятия ею решения, которое навсегда самым трагическим образом изменит ее жизнь и лишит ее ребенка. При этом подобное консультирование женщины, заявившей о намерении сделать аборт, не должно иметь целью получение от нее окончательного согласия на аборт, но, наоборот, быть направлено на оказание ей помощи в исполнении ее материнской миссии и спасении жизни ее ребенка.
3.5 Абортивная контрацепция
«Недопустимым с православной точки зрения является использование абортивных контрацептивов, действие которых приводит к гибели эмбриона на ранних стадиях его развития, поскольку такие действия ничем принципиально не отличаются от аборта»(Там же. XII. 3.).
Использование гормональных контрацептивов с целью лечения женских болезней при сочетании с половой близостью может привести к аборту на самой ранней стадии развития эмбриона. Поэтому использование таких лекарственных средств может быть оправданным с нравственной точки зрения только в случае воздержания от супружеских отношений на протяжении всего периода лечения заболевания.
4. Пренатальная диагностика
Использование современных технологий привело к развитию пренатальной диагностики.
В случаях, когда пренатальная диагностика имеет целью лечение плода, она является морально допустимой и не отличается по своей сущности от любой другой медицинской процедуры, направленной на спасение человеческой жизни и исцеление. Пренатальная диагностика допустима, когда процедура не угрожает жизни или физической целостности нерожденного ребенка или матери и не подвергает их непропорциональному риску; когда диагностика может обеспечить информацией, чтобы помочь подготовить мать к заботе о будущем ребенке(Там же. XII. 4.).
К сожалению, подобные случаи в медицинской практике являются редкими. Отрицательный результат, полученный в ходе пренатальной диагностики, в подавляющем большинстве случаев приводит к совершению женщиной аборта «по медицинским показаниям». Эта ситуация усугубляется тем, что с точки зрения современного законодательства либо ответственность врача за жизнь матери выше, чем за жизнь нерожденного ребенка, либо врач не несет какой-либо ответственности за жизнь последнего. В результате женщина, особенно в период первой беременности, испытывает тяжелейшее психологическое давление, связанное с переживанием опасности появления у нее на свет ребенка с теми или иными отклонениями, усиленным давлением врача.
Церковь защищает жизнь плода с момента зачатия. Поскольку в настоящее время возможность лечить генетические болезни на пренатальной стадии существует только гипотетически, нет действительных причин использовать такую диагностику. Совершенствование генных технологий в ближайшие годы может сделать возможной коррекцию генетических характеристик эмбриона на самых ранних стадиях его развития и способствовать устранению генетических заболеваний. Подобное вмешательство будет недопустимо, если наряду с возможностью исцеления от генетического заболевания, оно будет нести риски, сопряженные с гибелью эмбриона.
Церковь также считает недопустимым использование методов тестирования с целью выбора будущего потомства с заданными характеристиками, поскольку таковой метод предполагает уничтожение в зародыше детей, не прошедших этот «отбор».
3.3 Надо добавить, что и при отсутствии формального согласия на аборт отец ребёнка несёт ответственность за грех аборта в случае отказа от материальной и социальной поддержки матери ребёнка. Например, в случае внебрачной связи.
Однако, надо подчеркнуть, что вина отца ребёнка или его отказ от поддержки ни в коем случае не снимает вины с самой матери ребёнка, согласившейся на аборт. Т. к. согласие на аборт – это в любом случае её собственный выбор воли, её собственный грех.
Надо подчеркнуть, что даже принуждение к аборту со стороны мужа не снимает с жены нравственной вины за его совершение, т. к. "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян. 5, 29).
3.3 Цитата: "...«...Если аборт совершен женой без согласия мужа, это может быть основанием для расторжения брака». Принуждение мужем жены к аборту также может служить основанием для расторжения брака".
Эти утверждения ОСК РПЦ противоречат Преданию Вселенской Церкви и Евангелию.
Аборт жены без согласия мужа является грехом убийства. Согласно же Евангелию и вселенским канонам, единственной уважительной причиной для развода является прелюбодеяние жены. "Кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать" (Мф. 5, 32). Убийство не даёт такого основания.
В ситуации принуждения мужем жены к аборту она может принять практические меры для уклонения от греха, например, в случае невозможности иначе противостоять склонению на грех, временно удалиться от мужа. Но это не освобождает её от брака с ним в принципе и не даёт ей основания на развод или права считать себя свободной от брака. Т. к. для жены Предание Церкви не допускает уважительной причины для развода ни в каком случае.***
"...Женам же обычай повелевает удерживати мужей своих, хотя они прелюбодействуют и в блуде суть... обвинение падает на оставившую мужа, по какой причине она отступила от брака. Ибо аще потому, яко биема была, и не стерпела ударов: то подобало паче претерпети, нежели разлучатися с сожителем; аще потому, яко не стерпела утраты имения, и сей предлог не достоин уважения. Аще же и потому, яко муж ея живет в блуде, наблюдения сего не имеем в церковном обычае, но и от невернаго мужа не повелено разлучатися жене, а пребывати с ним, по неизвестности, что последует. Что бо веси жено, аще мужа спасеши? (1 Кор.7,16)..." (Вас. Вел. 9).
"...соблудивший не отлучается от сожительства с женою своею, и жена должна приняти мужа своего, обращающагося от блуда..." (Вас. Вел. 21).
*** Подробнее – см. мою статью: "Каноническая и онтологическая асимметрия мужа и жены в браке и разводе" http://ieralexei.ortox.ru/brak/view/id/1192808
продолжение следуетОтдельными пунктами надо выделить такие аспекты (и для логической связи поставить их перед пунктом "Ответственность врача"):
Аборт по медицинским показаниям.
Государство, официальная медицина и общество оправдывают аборт в случае патологии или нежизнеспособности плода.
Но такое отношение противоречит святоотеческому учению о природе (сущности). Которая не может быть "более" или "менее".
Приведённое выше (п. 2.2) онтологическое обоснование человеческого статуса эмбриона с момента зачатия в равной мере является и обоснованием человеческого статуса плода, страдающего патологией или нежизнеспособного.
Прп. Иоанн Дамаскин: "Свойство сущности заключается и в том, что она... не принимает определение «более» и «менее». Это свойство принадлежит и существенным разностям" (ФГ, 47).
Соотв-но, человек не может быть "более человеком" или "менее человеком", но любой человек в любом возрасте и состоянии обладает человеческой природой в полноте, т. е. в равной и полной мере является человеком, т. к. по св. отцам природа (сущность) – это общее, одинаково присущее всем ипостасям данного вида.
"...святые отцы... общее и о многих предметах высказываемое, т. е. низший вид назвали сущностью, природой и формой, – например, ангела, человека, собаку и т.п." (ФГ, 30).
"...ипостасям каждого самого низшего вида свойственны одни и те же существенные разности, которые, с одной стороны, соединяют их друг с другом через понятие сущности, с другой, отделяют их от ипостасей другого вида" (ФГ, 42).
Соотв-но, любой человек, в т. ч. нерождённый ребёнок, в любом возрасте и состоянии в принципе онтологически непременно обладает всеми существенными (определяющими природу) свойствами, включая разум и свободу воли. Даже если в функциональном отношении эти свойства в нём не развиты и не имеют перспективы на полноценное и нормальное развитие. Т. к. следует отличать принципиальное наличие и функциональное развитие, которое относится уже к акциденциям (несущественным качествам, характеризующим ипостась).
Соотв-но, и страдающий патологией, и нежизнеспособный ребёнок, даже не имеющий перспективы на нормальное развитие, а иной раз и на само рождение, тем не менее с самого момента зачатия в полном смысле является человеком, т. е. обладает полнотой человеческой природы и всеми существенными свойствами, которые делают человека образом Божиим.
Более того. Земная жизнь даже функционально неполноценного, страдающего патологией человека ценна тем, что даёт ему возможность принять Крещение и войти в Царство Небесное. Отнимая которую, люди лишают человека этой возможности.
И надо понимать, что даже при отсутствии перспективы на рождение тем не менее внутриутробный период является жизнью ребёнка, которую дал Бог. На которую также распространяется покровительство заповеди Бога: "Не убивай". Которую люди не вправе отнимать или считать менее ценной из-за её краткости и социальной бесперспективности.
Соотв-но, аборт по медицинским показаниям противоречит Христианскому учению о человеке и о природе (сущности) и в любом случае является убийством человека.
Болезнь должна быть основанием для особого милосердия к человеку. Между тем как аборт по медицинским показаниям есть использование болезни человека как основания для убийства больного человека.
Государство, официальная медицина и общество не отдают себе отчёта в том, что, допуская и оправдывая убийство функционально неполноценных и социально бесперспективных, становятся на одно основание с фашизмом. Т. к. отбор и убийство людей по признаку "неполноценности" и "бесперспективности", чем и является аборт по медицинским показаниям, есть именно фашизм.
Угроза жизни матери. Внематочная беременность.
Бывает ситуация беременности при угрозе жизни матери, в т. ч. при нежизнеспособности плода. Например, внематочная беременность. Государство, официальная медицина и общественное мнение оправдывают аборт в такой ситуации. Т. е. предпочитает жизнь матери жизни ребёнка.
Но чем в глазах государства, официальной медицины и общества оправдывается предпочтение жизни матери перед жизнью нежизнеспособного плода?
Мнением о его "неполноценности" и социальной бесперспективностью по сравнению с жизнью матери. Т. е., опять же, ложным, нехристианским, пониманием человеческой природы, оценкой её полноценности по несущественным качествам, и таким искусственным критерием как социальная перспективность. Руководствуясь этим критерием, государство, официальная медицина и общество считают жизнь нежизнеспособного плода менее ценной и оправдывают его убийство "ради спасения жизни матери". Но это ложный критерий, который оценивает ситуацию материалистически, утилитарно, без учёта промысла Бога и правды Бога и приводит к определению ценности жизни по её социальной перспективности и оправданию убийства социально бесперспективных. Т. е. к фашизму.
Церковь свидетельствует, что жизнь эмбриона в утробе имеет равную ценность по отношению к жизни матери. В силу тождества их человеческой природы. Независимо от обстоятельств, таких как угроза жизни матери и нежизнеспособность плода. И потому предпочтение жизни матери по отношению к жизни плода нравственно неоправданно. Надо признать, что аборт при угрозе жизни матери, в т. ч. при нежизнеспособности плода, в нравственном отношении в принципе не отличается от аборта вообще по медицинским показаниям. В обоих случаях убийство ребёнка оправдывается его "неполноценностью" и социальной бесперспективностью. Разница только в том, что в случае аборта по медицинским показаниям вообще "неполноценность" и социальная бесперспективность ребёнка представляется основанием для его убийства сама по себе, а при угрозе жизни матери – в сравнении с жизнью матери. Т. е. разница только в степени вины, но не в принципе. Даже при самой критической нежизнеспособности плода, такой как внематочная беременность, когда плод не имеет возможности дожить до рождения**, сопряжённой с угрозой жизни матери, тем не менее принципы отношения к нерождённому ребёнку остаются те же самые. И в такой ситуации искусственное прерывание беременности является убийством человека и грехом.
Критерием допустимости медицинского вмешательства в такой ситуации является естественная смерть плода. Соотв-но, правильным решением для женщины в ситуации угрозы жизни матери, даже при нежизнеспособности плода, такой как внематочная беременность, является, положившись на волю Бога и Его промысел, ожидание естественного разрешения ситуации, т. е. естественной смерти плода. Которая как правило свидетельствуется кровотечением. Но недопустимо извлечение плода до тех пор, пока он жив, или его искусственное умерщвление. Что в любой ситуации и при любых обстоятельствах является убийством человека и грехом.
Любую ситуацию надо оценивать в свете промысла Бога и правды Бога.
В свете промысла Бога понятно, что такая ситуация возникает не случайно, но, как и всё в жизни, по промыслу Бога. Значит, как и в любой жизненной ситуации, Бог, попуская такую ситуацию, ждёт от человека нравственного выбора именно в этой ситуации. Т. е. для женщины это ситуация нравственного выбора перед Лицом Бога.
Но какого выбора? В свете правды Бога понятно, что Бог попускает такую ситуацию не для того, чтобы женщина ради спасения, т. е. продления, собственной жизни приняла решение об убийстве своего ребёнка. Это бессмыслица, хула на промысел Бога. Ясно, что не такого выбора ждёт от человека Бог в данной ситуации. Эта горькая ситуация обретает смысл только в том случае, если краткая жизнь этого несчастного ребёнка послужит основанием для проявления любви к Богу и к нему со стороны матери путём отказа от его убийства и от нарушения заповеди Бога даже ради сохранения своей жизни. Т. е. это ситуация призыва к нравственному подвигу, к страстотерпчеству. Только в этом случае такая ситуация и обретает смысл.
Т. о. правильным решением для женщины в такой ситуации является отказ от убийства своего нерождённого ребёнка, даже при его нежизнеспособности, даже ради спасения своей жизни. Женщина, ценой своей жизни отказавшаяся от убийства своего нерождённого ребёнка, независимо от его жизнеспособности, поступает праведно и являет пример страстотерпчества.
Здесь же логично привести уточнение о необходимости понимать "снисхождение" к женщинам, совершившим аборт "В случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей" (ОСК РПЦ, XII.2.), как смягчение канонических последствий такого выбора, но недопустимости понимать "снисхождение" как оправдание или благословение самого выбора (см. ком. на п. 3.2).
продолжение следует3.4 Надо подчеркнуть, что нравственная ответственность за грех аборта ложится и на медицинский персонал, косвенно участвующий в совершении операции аборта и в направлении беременной женщины на аборт.
В этом пункте надо рассмотреть ещё такие аспекты, которые помогут врачу определить свою нравственную и практическую позицию при угрозе жизни матери, чтобы не совершить греха:
Нравственный критерий допустимости медицинского вмешательства.
При утверждении равной ценности жизни матери и жизни ребёнка, свидетельствуемой Церковью, перед врачём в ситуации угрозы жизни матери может встать вопрос о выборе между спасением жизни матери и неприкосновенностью жизни ребёнка.
Но надо понять, что этот вопрос основан на ложном стереотипе, на искусственно навязанной предпосылке. Дело в том, что, в силу предпочтения жизни матери и непризнания за жизнью ребёнка равной ценности, государство, официальная медицина и общество считают невмешательство врача при угрозе жизни матери преступным. Этот навязанный ему комплекс вины врач сопоставляет с виной за убйство ребёнка, свидетельствуемой заповедью Бога и совестью, и т. о. оказывается в искусственной ситуации выбора "из двух зол".
Выход здесь – в том, чтобы понять принцип неприятия греха и, соотв-но, неосновательность навязанного стереотипа о вине за отказ от спасения жизни матери ценой убийства ребёнка, т. е. ценой греха.
Дело в том, что грех – это нечто недопустимое в принципе, не имеющее права на существование, то, чего не должно быть в принципе. Поэтому цель не оправдывает средства, даже доброе дело нельзя делать греховными средствами. Греховный путь, какая бы добрая цель ни стояла за ним, должен быть в принципе закрыт, в принципе неприемлем, как бы не существующий.
Соотв-но, отказ от достижения доброй цели греховным средством не есть грех. Отказываясь предотвратить бедствие ценой греха, человек не согрешает. Ведь грех по определению – это нарушение воли Бога. А Бог, Его воля – и есть критерий нравственного суда над человеком. Если Бог не обвинит человека, коль он не нарушил Его волю, не совершил грех, то человек по определению нравственно невиновен.
Соотв-но, отказ от спасения жизни женщины греховным путём – не есть грех. И обратно, даже спасение человеческой жизни греховным путём – недопустимо в принципе, не должно даже рассматриваться как возможный вариант.
Иначе, если считать отказ от спасения человеческой жизни греховным путём тоже грехом, тогда греховным представляется, например, поведение мучеников, которые не отрекались от Бога и добродетели даже тогда, когда из-за этого мучили и убивали их родных. В чём, конечно, не было их вины, т. к. они и не могли предотвратить этого, не совершив греха.
Итак, здесь нет права или необходимости выбора между человеческими жизнями. Если копать глубже, сама постановка этого вопроса,- выбора между жизнями матери и ребёнка,- возникает лишь потому, что люди вообще научились делать аборты, т. е. научились убивать детей, и для врача возникает потому, что он уже умеет делать аборты, т. е. научился убивать детей. Но ведь этого не должно было быть в принципе. Поскольку это грех. Врач не должен был и учиться убивать детей и, соотв-но, уметь делать аборты. И тогда перед ним и не возникло бы такого вопроса. И если бы люди изначально не учились делать аборты, т. е. не убивали детей, этого вопроса не было бы в принципе. Сама постановка такого вопроса основана на изначально допущенном грехе. Сам этот выбор не легитимен пред Богом.
Есть просто заповедь Бога: "Не убивай" (Исх. 20, 13). Которая и есть нравственный критерий допустимости медицинского вмешательства в такой ситуации. Т. е. здесь просто ситуация, в которую человек не вправе вмешиваться, доколе ребёнок жив, т. е. убивать.
От врача в ситуации угрозы жизни матери, как и вообще от Христианина в любой ситуации, требуется не выбор "из двух зол", не оценка "целесообразности греха", а просто принципиальный отказ от совершения греха в данный момент. Т. е. в принципе неприятия греха дело – в настоящем моменте,- важно в настоящий момент, именно сейчас, не совершить греха, не зависимо от перспектив и последствий. Врач не должен и не вправе выбирать между двумя смертями, решать, кому жить, а кому умереть. Он должен просто исполнять заповедь Бога, т. е. не убивать. Т. е. в настоящий момент, когда ему предложена такая ситуация, не сметь касаться жизни невинного человека, даже ради спасения жизни другого человека.
Соотв-но, то, что врач не может исправить или предотвратить, не совершив при этом греха, – не его компетенция, но дело промысла Бога. Поэтому, даже если невмешательство врача в такой ситуации приведёт к смерти женщины, это не будет с его стороны убийством и грехом, т. к. он и не мог этого предотвратить, не совершив греха.
Нравственная компетенция врача в спасении жизни матери начинается тогда, когда он может помочь, не совершив при этом греха, т. е., в данном случае, не убивая ребёнка.
Т. о., убийство нерождённого ребёнка, даже ради спасения жизни матери, даже при его нежизнеспособности, включая крайние случаи нежизнеспособности, такие как внематочная беременность, является нравственно недопустимым и не оправдывается ни медицинской этикой, ни государственными законами.
Церковь призывает врачей и работников медицины к отказу от совершения абортов в любой ситуации и в любом случае, независимо от соответствия или несоответствия этого государственным законам и понятиям медицинской этики. Т. к. ни государственные законы, ни понятия медицинской этики не могут превалировать над заповедями Бога, но должны подчиняться им. Т. к. "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян. 5, 29).
Практический критерий допустимости медицинского вмешательства.
От аборта следует отличать чистку, т. е. извлечение плода после его естественной смерти. Практическим критерием допустимости медицинского вмешательства по спасению жизни матери является естественная смерть плода. Которая как правило свидетельствуется кровотечением. Нравственно допустимой является только чистка, т. е. извлечение плода после его естественной смерти. Но, даже при крайней нежизнеспособности плода, такой как внематочная беременность, сопряжённой с угрозой жизни матери, извлечение плода до его естественной смерти, пока он жив, или искусственное умерщвление плода является абортом, т. е. убийством человека и грехом, т. е. нравственно недопустимо.
3.4 Цитата: "...Добровольное информированное согласие должно предполагать..."
Несмотря на тенденцию к ограничению, такое выражение имплицитно предполагает заведомое согласие с самим существованием практики добровольного информированного согласия на аборт в принципе. А значит, и с самой практикой абортов в принципе, стремясь лишь к её ограничению. Ведь, даже с тенденцией к тому, чтобы отговорить мать от аборта, сам факт практики добровольного информированного согласия на аборт означает допущение практики абортов в принципе. Такие полумеры неприемлемы для Церкви и для совести. Требование ограничить греховную практику означает имплицитную терпимость к греховной практике в принципе. Требуется не тенденция к ограничению, но абсолютное неприятие практики абортов, однозначное осуждение, свидетельство о полной их недопустимости. А значит, неприемлемы выражения, даже имплицитно и косвенно означающие согласие с самим фактом существования греховной практики, пусть и с тенденцией к её ограничению.
продолжение следует3.5 Надо добавить, что применение абортивного средства означает не один аборт, а неизвестное их количество, на самой ранней стадии. Применение абортивного средства страшно тем, что женщина даже не знает, скольких своих детей она т. о. убила.
Следует уточнить, что к абортивным контрацептивам относятся не только такие, абортивное действие которых является единственным (как, например, внутриматочная спираль), но и такие, абортивное действие которых сочетается с контрацептивным. К каковым относятся все без исключения гормональные контрацептивы****. Независимо от заявляемой официально степени вероятности. Ведь допустить вероятность убийства – это уже грех убийства. Даже если абортивный эффект утаивается или официально отрицается работниками медицины. Т. к. у любого из гормональных препаратов предполагается несколько уровней (механизмов) пресечения беременности, в т. ч. после момента овуляции, т. е. оплодотворения. Принцип действия любого гормонального контрацептива непременно предполагает механизм убийства оплодотворённой клетки после овуляции, если оплодотворение всё-таки произошло. При том, ни одно гормональное средство не даёт полной гарантии прекращения овуляции, никогда не может быть уверенности, что средство сработает на первой стадии,- подавления овуляции,- и что оплодотворение не произойдёт. Т. к. это зависит от многих факторов, включая степень эффективности самого средства, которая никогда не может быть полной, 100%-ной, время приёма, ритмичность циклов организма и т. д.
****Ремарка: Источник информации: Православный медико-просветительский Центр «Жизнь»: Педагогические курсы «Социальные аспекты современной семьи»: выступление акушера-гинеколога Бойко Натальи Николаевны «Аборт, контрацепция и их последствия».
окончание следует
В документе надо осветить ещё такие аспекты:
Последствия аборта в перспективе вечности.
Тяжесть убийства нерождённого ребёнка усугубляется тем, что у него отнимается возможность принять Крещение и войти в Царство Небесное. Т. к. "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие" (Ин. 3, 5). Т. е. убийство нерождённого ребёнка лишает его не только земной жизни, но и вечного спасения, вечной радости в Царстве Божием, т. е. губит его душу.
Нежеланная беременность.
Бывает ситуация нежеланной беременности, например, при изнасиловании, блуде, прелюбодеянии, оставлении беременной женщины отцом ребёнка и т. д., когда общественное мнение и сама женщина пытается оправдать убийство нерождённого ребёнка ссылкой на чужой грех.
Но никакой грех не оправдывает новый грех. Никакая ситуация не является оправданием для убийства нерождённого ребёнка, т. к. надо различать собственно грех как нравственный выбор в определённой ситуации и последствия совершённого греха, которые уже не являются продолжением собственно греха. Соотв-но, требуют независимого от совершённого греха нравственного выбора, чтобы избежать нового греха. Т. к. один грех не оправдывает другой грех, но каждый грех подлежит своей ответственности.
Ребёнок, зачатый даже путём насилия, блуда или прелюбодеяния, – это отдельная личность, которая не несёт нравственной ответственности за совершённый при обстоятельствах зачатия грех, и полноценный человек. Соотв-но, христианские нормы отношения к человеку вообще в равной мере распространяются и на ребёнка, зачатого в обстоятельствах греха.
Грех насилия, блуда, прелюбодеяния или развода не подлежит оправданию. Тем не менее, женщина, подвергшаяся насилию, впавшая в блуд или прелюбодеяние или пережившая развод, не оправдывая чужой или собственный грех, последствия случившегося должна воспринимать как свой крест, понимая, что ни одно из жизненных обстоятельств не изъято из подчинённости промыслу Бога. А значит, попуская эти скорбные обстоятельства, Бог смотрит на нравственный выбор человека именно в этих обстоятельствах.
Несовершеннолетие матери.
Несовершеннолетие матери не оправдывает грех убийства, которым является аборт в любом случае. Ответственность пред Богом за который несёт и она сама, т. к. и несовершеннолетний человек обладает свободой воли, и, соотв-но, нравственной ответственностью, и принуждающие её к аборту, независимо от соответствия таких требований государственным законам.
Принуждение к аборту или советы, толкающие на аборт, доже в случае несовершеннолетия матери, от кого бы они ни исходили, являются грехом. Ни родители, ни врачи, ни государство не вправе принуждать несовершеннолетнюю мать к аборту. Которая в таком случае должна отказаться от совершения греха убийства собственного ребёнка даже ценой неповиновения родителям и государственным законам.
Ни в коем случае не одобряя внебрачную или добрачную половую связь, Церковь, тем не менее, несовершеннолетних девушек, оказавшихся в ситуации беременности, независимо от её обстоятельств, призывает "Повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян. 5, 29). Для несовершеннолетней матери это ситуация призыва к исповедничеству.
Ответственность властей за допущение абортов.
Богоустановленность власти означает не только легитимность государственной власти по санкции Бога, но и её ответственность перед Ним. Власть установлена Богом для пресечения в обществе беззакония и защиты правды Бога.
Поэтому Церковь предупреждает представителей власти всех уровней о тяжкой ответственности перед Богом за грех убийства нерождённых детей, которая ложится на государственную власть вцелом и на каждого отдельного её представителя лично в той мере, в какой от каждого из них зависит возможность пресечения этого беззакония или его допущения и продолжения на уровне его официальной компетенции и реальной возможности.
Свящ. Алексей Шляпин