В документе сказано: «Не отражено в традиции Православной Церкви и не соответствует содержанию самого Чина благословения воинских оружий, а потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для «освящения» любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения.

Вместе с тем уместно благословение средств передвижения, используемых военными на суше, на воде или в воздухе, ибо при этом испрашивается у Господа не «освящение» пушек, реактивных снарядов или средств бомбометания, но охранение воинов…».

Однако такое отношение к воинскому оружию может быть воспринято как отстранение Церкви от пастырского попечения о тех воинах, чье служение связано непосредственно с оружием массового поражения, которое служит уже более 50 лет сдерживающим фактором очередной мировой войны. В связи с этим предлагается следующая формулировка: «…Вместе с тем уместно благословение средств передвижения, используемых военными на суше, на воде или в воздухе, ибо при этом испрашивается у Господа не «освящение» пушек, реактивных снарядов или средств бомбометания, но охранение воинов. Однако, при освящении воинских частей, чье служение защите Отечества связано с содержанием в боеготовности средств массового поражения, окропляются, в том числе, и эти оружия, как то, с чем непосредственно связано служение воинов. Этим преподается благословение не тоталитарной войне, но охранению мира…».

Некорректно само название документа. Определять воинскую обязанность как "долг" – это стереотип, составляющая идеологии патриотизма. Т. к. это слово имеет нравственный аспект.

Но человек не имеет непременного и безусловного нравственного долга исполнять воинскую обязанность. Слово Божие этого не требует. Но бывает, когда праведно – встать на защиту страны, а бывает, когда праведно – уклониться от исполнения воинской обязанности.

Поэтому Церковь не должна поддерживать идеологию патриотизма и вменять исполнение воинской обязанности как "долг". Но лучше использовать слово "обязанность", т. к. оно подразумевает, скорее, не нравственный, а юридический аспект. Каковой по сути и является воинская обязанность,- она не является нравственным долгом человека, но именно юридической обязанностью.

Более того. Следует осудить ситуацию, когда государство вменяет этот "долг" всем, т. е. всеобщую воинскую обязанность. Т. к. служба в армии в современной ситуации нравственно небезупречна. И при всеобщей воинской обязанности многие призывники сталкиваются с проблемами для совести. Всеобщая воинская обязанность – это по сути форма рабства, которая ставит человека в бесправное состояние, лишает его свободы. И Церковь не должна это поддерживать, но обличать.

Каждый человек должен сам, на основании своей совести, делать выбор, идти в армию или нет. Армия должна быть добровольной, т. е. оплачиваемой как работа.  

И восприниматься должна как работа, а не как служба. Например, в греческом языке исполнение воинской обязанности называется не словом "служение" (латрейа), а словом "strateuomai" (практическое исполнение воинских обязанностей, работа воина). Что более правильно. Т. к. воспринимать исполнение воинской обязанности как служение – это грех идолослужения. "Ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 4, 10).

продолжение следует

Болезнь патриотизма.

Цитата: "Защита Отечества...

...воинах-защитниках Отечества..."

Слово "отечество" – имя не собственное, а нарицательное. Т. к. земных отечеств много. Значит, по правилам русского языка должно писаться со строчной буквы. Написание этого слова с заглавной буквы не соответствует правилам орфографии, а значит, не обусловлено орфографическим мотивом, но выдаёт иной мотив,- идеологический. А именно, патриотический мотив, привнесение в документ Церкви идеологии патриотизма.

Неадекватность и идеологическая ангажированность написания слова "отечество" с заглавной буквы становится особенно очевидной при сравнении. Иной раз в одном и том же документе или тексте можно встретить написание слова "Отечество" с заглавной буквы, а написание слова "вера" (когда речь идёт именно о Православной вере) – со строчной. Т. е. в отношении небесного соблюдаются правила орфографии, а по отношению к земному – идеологический пиетет. Тогда как должно быть наоборот, – именно в отношении слова "вера", когда речь идёт о единственной истинной Вере, т. е. Православии, должно пренебречь правилами орфографии. Т. к. это понятие для Христианина действительно обладает идеологическим статусом. Пиетет же перед земным "отечеством", т. е. наделение земного понятия идеологическим статусом, есть ни что иное как язычество, идолослужение. Каковой по сути и является идеология патриотизма.

Поэтому, привнесение в документы и практику Церкви элементов патриотизма является для Церкви мерзостью, порочной практикой.

Употребление слова "отечество" или "родина" с заглавной буквы в отношении земного недопустимо. С заглавной буквы слова "Отечество" и "Родина" можно и должно писать только в одном случае,- если речь идёт о Небесном Отечестве, Небесной Родине, т. е. о Царстве Небесном и Рае.

"Дольние же сии отечества и породы суть только забава привременной нашей жизни и лицедейства. Ибо и отечеством именуется то, что каждый предвосхитил себе или насилием, или собственным бедствием, и где все одинаково странники и пришельцы, сколько бы мы ни играли названиями" (свт. Григорий Богослов, Слово 33).

"И для чего ты гордишься отечеством, говорит Он, когда Я повелеваю тебе быть странником всей вселенной... Откуда ты происходишь, - это так маловажно, что сами языческие философы не придают этому никакого значения, называют внешним и отводят последнее место" (свт. Иоанн Златоуст, т. 7, ч. 1, с. 96).

И вообще нет оснований проецировать слово "отечество" или "родина" (даже в их практическом смысле) на масштаб государства. Это искусственное применение данных терминов, навязанное государством в контексте идеологии патриотизма. В Свящ. Писании эти слова употребляются в исключительно техническом смысле, без всякого пиетета,- как место рождения и воспитания и родства,- и как правило относительно "малой родины",- города или области, а не государства. Так, "отечеством" Христа называется Галилея, а не вся Иудея, и тем более не Римская империя (Мф. 13, 54-57; Мк. 6, 1-4; Лк. 4, 14-24; Ин. 4, 43-44).

Поэтому в документе правильней употребить идеологически нейтральное и практически более точное: "Защита страны..."

продолжение следует

Участие в войне.

Цитата: "...правило святого Афанасия Великого (Послание к Аммуну монаху) гласит: «Не позволительно убивать; но убивать врагов на брани и законно, и похвалы достойно». Вместе с тем, 13-е правило святого Василия Великого отмечает: «Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия...»"

Свт. Афанасий вовсе не утверждает, будто убивать врагов на брани всегда законно и похвалы достойно, но, просто, в контексте правила приводит пример, когда это действие бывает законно и похвалы достойно,- т. е., например, на брани. Но не всякое убийство на брани законно пред Богом и достойно похвалы.

Важен мотив. Свт. Василий Великий и уточняет, что убийство на брани не является грехом убийства, если оно совершается по мотиву защиты целомудрия и благочестия. Т. е. не всегда и не безусловно, не по любому мотиву, не ради просто интересов страны и государства, но именно по мотиву защиты целомудрия и благочестия, т. е. людей (самих носителей целомудрия и благочестия), Православной веры и Христианских святынь.

А это возможно только в оборонительной и освободительной войне, но не в завоевательной и не в войне за мирские интересы государства и страны.

Поэтому, в документе следует указать, что не во всякой войне Христианин может участвовать, и не всякую войну Церковь может благословлять, но только оборонительную и освободительную. И то только в том случае, если речь идёт о защите целомудрия и благочестия, т. е. людей от насилия и нечестия, Православной веры и Христианских святынь. Но Христианин не может воевать против Христиан и не должен воевать и убивать ради суетных и мирских интересов страны и государства. По заповеди Бога "Не убивай" (Исх. 20, 13).

Например, в войне равноап. Константина против Максенция те Христиане, которые были подданными Максенция, ясно, что не должны были защищать власть Максенция, но должны были стать на сторону Константина. Также, в войнах язычника Святослава и Владимира против Византии ясно, что Христиане из славян не должны были участвовать. Соотв-но, и в любую другую эпоху и в любой другой стране Христианин в войне должен вставать на сторону Христиан и правды Бога, даже если это является изменой земному "отечеству".

Короче говоря, следует заявить, что земные интересы страны и государства ещё не являются оправданием войны. Но только защита целомудрия и благочестия. Со стороны Церкви следует осудить войну, не связанную с защитой целомудрия и благочестия, даже если она соответствует земным интересам страны и государства. В документе следует заявить, что от участия в такой войне Христианин должен отказаться, пусть даже путём неповиновения властям. Именно отказ от участия в несправедливой войне означает мужество и является исповедничеством.

Более того. Даже справедливый статус войны не является оправданием для всякого убийства на ней. Например, убийство мирного населения или военнопленного, даже в справедливой войне, – это не "убийство на брани", но просто грех убийства, за которое положена не трёхлетняя (как в 13-м прав. Васил. Вел.), а многолетняя епитимия как за любое вольное убийство. И даже в бою не всякое убийство оправданно, но в каждом конкретном случае Христианин должен стараться понять волю Бога о данном моменте и следовать своей совести.

Понятно, мгновенно понять волю Божию может только человек, который всю жизнь ищет волю Божию, т. е. имеющий духовный опыт. Но к этому мы все призваны.

продолжение следует

"Взбранной Воеводе..."

Цитата: "...или выражения благодарности за защиту от военных нападений (например, в кондаке «Взбранной Воеводе»)..."

Это упоминание совсем не к месту. Т. к. кондак и акафист "Взбранной Воеводе..." свидетельствует не о военной защите, а о защите молитвами Богородицы. Когда военная помощь была как раз бессильна. Т. ч. кондак и акафист "Взбранной Воеводе..." к воинскому делу не имеет никакого отношения.

К слову. Священноначалию следует обратить внимание на неканоничный образ "Взбранной Воеводе", где Пресв. Богородица изображена в военных доспехах. Это бесчиние и противоречит Её действительному облику и сути помощи и покровительства Пресв. Богородицы, которая заключается в Её молитвах и ходатайству к Богу за нас, а не в военной силе.

продолжение следует

Благословение оружия.

Цитата: "...с XII века в русской истории известен чин «опоясывания мечем»... Личное холодное оружие князей и воинов благословлялось Церковью...

«Евхологион или Требник», созданный святителем Петром (Могилой), включает не только традиционные последования, взятые из древних рукописей или греческих и славянских старопечатных книг, но и множество новых для православной богослужебной практики чинов, написанных самим святителем Петром или переведенных им с латыни (из римско-католических изданий). В частности, в Требнике митрополита Петра появились «Чин освящения воинскаго знамения, еже есть хоругви, и воем благословения на брань», и «Чин благословения воинских оружий». Эти чины стали известны в России и вошли в состав книги «Последование молебных пений», изданной по благословению Святейшего Правительствующего Синода.

Хотя в латинском источнике «Чина благословения воинских оружий» речь шла только о благословении личных доспехов (armorum), в примечании к изданию чина в православных богослужебных книгах указано, что по этому же чинопоследованию благословляются не только воинские доспехи, то есть элементы личного оборонительного снаряжения воина, но «и меч, и сабля».

...в синодальный период совершалось благословение личного холодного оружия (например, казачьих шашек или кортиков морских офицеров) в соответствии с упомянутым выше чином.

...

В Русской Православной Церкви приняты богослужебные последования такого благословения:.. «Чин благословения воинских оружий», включающий в себя благословение личного оружия..."

Канонический аспект.

Из приведённых источников, как и вообще, видно, что чины благословения оружия не являются для Церкви изначальными и не имеют вселенского характера, но являются поместными нововведениями. Т. е. не имеют основания в Предании Вселенской Церкви,- изначальном, всеобщем и повсеместном учении Церкви. Ссылок на источники поместного значения (и на примечания к ним) не достаточно для оправдания или обоснования этой практики. Т. к. поместная Церковь не обладает статусом непогрешимости.

Богословский аспект.

Церковь – это Царство Божие на земле. А оружие – это атавизм падшего мира. Т. е. относится к таким вещам, которые в принципе и по преимуществу являются следствием грехопадения. И которым поэтому неприлично место в храме. Как, например, мясо, пролитая кровь или месячные у женщин.

Поэтому оружие само по себе не достойно благословения (и, разумеется, присутствия в храме).

Как, например, мясо благословляется не само по себе как явление (т. к. само по себе как явление оно есть печальное следствие грехопадения, неестественное состояние творения, мёртвое тело, которое должно быть живым), но для конкретного употребления в пищу. Так и оружие само по себе не подлежит благословению. Но возможно только благословение на конкретное праведное дело с применением оружия.

К слову, следует обратить внимание на порочную практику занесения оружия в храм. Например, шашек у казаков. В документе надо упомянуть о недопустимости присутствия оружия в храме.

Аспект благочестия.

Вся эта тенденция к нарочному благословению личного оружия (казачьих шашек, кортиков и т. д.) выдаёт некий пиетет к оружию, какое-то идеологическое отношение. Что граничит с идолопоклонством. Такое отношение к оружию обычно в языческих воинских культурах, но неприлично для Христианина. Христианин должен относиться к оружию просто как к инструменту, без всякого пиетета или преклонения.

Поэтому в Церкви неуместны все эти специальные чины благословения оружия. Которые самими пользователями воспринимаются как сообщение оружию какого-то идеологического статуса.

Практический аспект.

Применение любого оружия не гарантировано от злоупотребления. Не может быть уверенности, что благословлённое оружие не будет использовано в неправедных целях.

И на уровне государственной власти. Ведь даже лояльное к Церкви государство не всегда ведёт справедливые войны. Более того, не может быть гарантии постоянства политики государства. И может наступить ситуация, когда государство пошлёт солдат с благословлённым Церковью оружием против Христиан и вообще невинных людей, ради меркантильных или идеологических интересов страны.

И на личном уровне. Не стоит забывать и о том моменте, что в современной ситуации даже личное оружие не является личной принадлежностью, но переходит от солдата к солдату. Каждый из которых может иметь разное отношение к факту его благословения Церковью и разный выбор воли в его применении. Ведь злоупотребления зависят не от факта благословения оружия, но от состояния воли властей и солдат. И факт благословения оружия не остановит субъектов злой воли использовать даже благословлённое Церковью оружие во зло.

Вывод.

Церкви следует совсем отказаться от благословения или освящения оружия. Благословение или освящение оружия должно быть совсем исключено из чинопоследований и практики Церкви.

Возможно только благословение на конкретное праведное дело с применением оружия.

продолжение следует

Цитата: "Не отражено в традиции Православной Церкви и не соответствует содержанию самого Чина благословения воинских оружий, а потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для «освящения» любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения."

Верно! Но, оружие неизбирательного действия и массового поражения должно быть не только лишено освящения и благословения Церкви (которого не достойно никакое оружие), но со стороны Церкви должно заявить о греховности создания и применения таких видов оружия и методов ведения войны с использованием такого оружия. Таких как бомбардировка, пушечный и ракетный обстрел и т. п. Которые допускают гибель невинных и мирного населения и уничтожение христианских святынь.

Даже в справедливой войне не все средства приемлемы для Христианина. Например, бомбёжка и т. п. – это недопустимый, греховный метод ведения войны. Т. к. от неё могут погибнуть невинные и мирные жители и пострадать христианские святыни.

Цитата: "Вместе с тем уместно благословение средств передвижения, используемых военными на суше, на воде или в воздухе, ибо при этом испрашивается у Господа не «освящение» пушек, реактивных снарядов или средств бомбометания, но охранение воинов..."

В этом есть некоторое лицемерие. Ведь ясно, что "средства передвижения", оснащённые оружием, такие как танки, боевые корабли и самолёты, сами являются оружием, т. к. конструктивно, технически участвуют в уничтожении противника.

Более того, даже лишённые вооружения военные средства передвижения могут быть направлены и на ведение несправедливой войны.

Поэтому, по тем же причинам, что и собственно оружие, никакие средства вооружения и ведения войны, в т. ч. и передвижения, не достойны освящения или благословения в принципе.

продолжение следует

Освящение знамён.

Цитата: "...в Требнике митрополита Петра появились «Чин освящения воинскаго знамения, еже есть хоругви, и воем благословения на брань»...

В Русской Православной Церкви приняты богослужебные последования такого благословения: «Чин освящения воинского знамени, еже есть хоругви, и воем благословения на брань»..."

Чин освящения знамени богословски и логически не оправдан.

Дело в том, что освящению подлежат вещи, которые само по себе, вне освящения, не имеют идеологического содержания, идеологически нейтральны. Они приобретают определённое идеологическое содержание по факту освящения.

Например, здание само по себе идеологически нейтрально. Но посвящённое Богу становится храмом Бога. Свеча или ладан сами по себе идеологически нейтральны. Но принесённые Богу становятся священными. И т. д.

Вещи же, изначально имеющие идеологическое содержание, освящению не подлежат в принципе. Т. к. они священны или, наоборот, скверны, по факту самого идеологического содержания. И освящение это не изменит.

Например, книга священного содержания не подлежит освящению, т. к. уже священна по факту своего содержания. Напротив, книгу греховного и суетного содержания даже освящение не сделает священной, т. к. не избавит от её заведомо содержания, но будет кощунством, т. к. несовместимо с ним.

Ремарка: Что касается икон, то чин освящения икон – это поместная практика РПЦ, богословски не оправданная. Т. к. православная каноничная икона священна по факту отнесения образа к личности первообраза, что выражается обликом и надписью. Т. е. уже священна по факту содержания. И потому в принципе не нуждается в освящении.

Так и знамя не подлежит освящению, т. к. заведомо имеет самостоятельное идеологическое содержание. Если оно содержит священные христианские символы,- например, образ Спасителя, Крест или Андреевский крест,- не подлежит освящению, т. к. уже священно по факту священного изображения. Напротив, красный советский с серпом и молотом или трёхцветный российский флаг даже по факту освящения не будет очищен от своей языческой и сомнительной, суетной символики, которая присуща ему по факту изображения. Поэтому не подлежит освящению. Которое в таком случае будет кощунством, совершением священного обряда над заведомо и принципиально нечистым и суетным.

окончание следует

Благословение воинов.

Цитата: "...церковной традиции соответствует благословение воина на несение ратной службы."

Ссылка на "традицию" – не аргумент. Т. к. традиция – не показатель истины. Поскольку традиция бывает и порочной. Если она не соответствует Преданию Вселенской Церкви.

"Благословение воина на несение ратной службы" недопустимо и (1.) практически в современных социальных условиях и (2.) вообще в принципе.

1. Практически в данных социальных условиях "благословение воина на несение ратной службы" недопустимо по той причине, что в современной российской армии "ратной службе" сопутствует ряд неправд:

1) Присяга. Которая есть  

- прямое и откровенное нарушение заповеди Христа "Не клянись" (Мф. 5, 34-37). Т. к. требует от человека сказать прямо противоположное Его словам: "клянусь".

- пренебрежение духовной свободой, духовное порабощение человека ради земных интересов. Вопреки предупреждению Слова Божия: "Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства" (Гал. 5, 1). "Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7, 23).

- принятие на себя заведомо ложных и невыполнимых обязательств. Т. е. делает человека потенциальным клятвопреступником. Ведь, человек не может быть уверен, что государство или начальство не потребует от него чего-нибудь греховного. И в том, что сам он сможет выполнить какое-нибудь требование государства. Т. к. возможна ситуация, когда требования присяги вступят в противоречие с волей Бога, с интересами Церкви (которые Христианин, конечно, должен предпочесть). И потребуется нарушить присягу, чтобы сохранить верность Богу. Либо, по своей немощи человек может нарушить присягу. Т. о., принимая присягу, человек заведомо обещает то, в возможности (физической или нравственной) выполнения чего не может быть уверен. Т. е., это грех заведомо ложной клятвы.

- содержит неприемлемые для Христианина, противные совести, утверждения.

Например, текст современной военной присяги содержит недопустимую сакрализацию понятия "Конституция Российской Федерации". Поскольку содержит клятву "свято" её соблюдать. Что есть грех идолослужения. Поскольку, святыня – это то, что отделено от мира и причастно святости Бога. А "Конституция" – вещь исключительно земная, не имеющая отношения к святости.

Также. Принимая военную присягу, человек признаёт своим "Отечеством" Российскую Федерацию. Что противно Христианству. Поскольку Отечество Христианина – Царство Небесное.

Т. о. присяга есть греховное требование со стороны государства и армии и пренебрежение к совести Христиан.

Нашей поместной Церкви необходимо обличить практику государственной и военной присяги как противоречащую Евангелию, заявить чёткую евангельскую позицию о недопустимости присяги для православного Христианина и предъявить государству требование упразднить этот порочный обычай.

В качестве приложения к данному отзыву для более подробного разъяснения по этой проблеме предлагаю вниманию священноначалия свою статью "Присяга в свете Евангелия": http://ieralexei.ortox.ru/mir_sejj/view/id/1209316

2) Обязательный уставной воинский отзыв со словом "служу" (в современной формулировке: "служу России"). Который является именно идеологическим исповеданием служения, т. к. произносится ритуально.

Который является грехом против Бога, исповеданием идолослужения. "Ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи" (Мф. 4, 10).

Я, со своей стороны, каюсь, что в армии произносил подобный отзыв (в тогдашней формулировке: "служу отечеству"). Теперь отрекаюсь от этого. Я служу только Богу.

Более того. Само название исполнения воинских обязанностей "службой" неверно. В греческом языке исполнение воинских обязанностей называется не словом "служение" (латрейа), а словом "strateuomai" (практическое исполнение воинских обязанностей, работа воина).

3) Языческая, антихристианская символика в виде пятиконечной звезды. Которую армия обязывает носить солдат.

4) Ритуальные действия перед нехристианскими символами, имеющие характер идолослужения и жертвоприношения. Такие как целование знамени, отдание чести знамени, военным и государственным символам, памятникам, ритуальное предстояние при церемониях со знаменем, с оружием, с возложением венков, при пении гос. гимна и т. д., в т. ч. перед памятниками и символами антихристианского содержания,- пятиконечной звездой и символом "вечного огня".  В которое армия принудительно вовлекает солдат.

Ведь действие иррациональное, не оправданное практическим, рациональным мотивом, имеющее характер ритуала, есть ни что иное как культ, сакральное, религиозное действие, служение. А обращённое не к Богу, а к земным вещам и символам есть ни что иное как идолослужение.

В частности, возложение венков и цветов к памятникам и могилам мёртвых воинов, которые в них заведомо не нуждаются, есть действие иррациональное, не имеющее практического, рационального смысла, а значит сакральное, т. е. религиозное жертвоприношение. Обращённое к мёртвым воинам именно по этим двум признакам,- потому что они воины и потому что они мёртвые. Т. е. это ни что иное как культ воинов и культ мёртвых. Что есть махровое язычество, идолослужение. А жертва мёртвым есть идоложертвенное (Втор. 26, 14).

Эти культовые действия и отношение, а также нехристианская символика, превращают могилы и памятники воинов в идольские капища.  

И очень странно и неприятно видеть, как представители нашей поместной Церкви сами соучаствуют в этом государственном языческом культе, который должны обличать.

5) Неуважение к свободе воли и совести солдат. Армия не предполагает для солдата возможности отказа выполнять греховный приказ, который противоречит совести и заповедям Бога. Полагает за это юридическое преследование.

Со стороны Церкви следует засвидетельствовать, что солдат имеет не только нравственное право, но и нравственный долг отказаться выполнять греховный приказ, который противоречит заповеди Бога и совести.

Человек наделён от Бога даром свободы воли. Которая неотделима от разума (см. прп. Иоанн Дамаскин, ТИПВ, 2, 22; 2, 23; 2, 27; 3, 14; 3, 18). Поэтому не должно быть слепого подчинения. Христианин обязан обдумывать каждый приказ и должен отказаться выполнять приказ, если он противоречит заповедям Бога и совести.

Т. к. "Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам" (Деян. 5, 29).

И со стороны Церкви следует заявить позицию, что солдат должен иметь на это и юридическое право, т. е. не подвергаться преследованию за отказ выполнять греховный приказ, который противоречит заповеди Бога и совести.

6) Неуважение к разуму, т. е. человеческому достоинству солдат. Муштра. Которая направлена на то, чтобы подавить разум и волю человека, сделать его бездумной и безвольной "машиной". Муштра есть отношение к человеку как к животному, без учёта ума и свободы воли, пренебрежение этими свойствами, которые и делают человека образом Божиим. А потому муштра противна Богу и богоподобному достоинству человека.

7) Помимо прочего, надо учитывать светскую политику государства, оторванную от руководства Церковью. Что предполагает вероятность несправедливой войны.

Т. ч. дело Церкви – не благословлять армию с её неправдами, а обличить неправды современной армии. Необходимо от имени нашей поместной Церкви заявить о греховности перечисленных явлений и предъявить государству требование упразднить эти порочные традиции. Ведь сказано: "Не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте" (Еф. 5, 10-11).

2. И в принципе "благословение воина на несение ратной службы" противоречит неотмирному характеру Церкви.

Не надо забывать, что государство и армия – это всё атавизмы падшего мира, составляющие мира сего, который "лежит во зле" (1Ин. 5, 19). Который чужд и враждебен Церкви. Из которого Церковь вышла.

Необходимость Христианам идти в армию и воевать – это не честь, не долг, но это тяжкая дань миру сему, бремя, атавизм ветхого мира, образ которого "проходит" (1Кор. 7, 31). Для Христианина естественно тяготиться этой обязанностью, этим бременем, которое накладывает на него мир сей. Именно так это воспринимали Христиане в первые века Церкви. В момент истины, когда воин-Христианин чувствовал в себе мужество, чувствовал, что созрел для свидетельства, он скидывал воинский пояс и отличия (что можно расценивать как признание небезупречности предыдущего служения и окончательное отречение от этого), т. е. отрекался от служения земному царю и государству, от земной воинской службы, переставал быть воином земного царя, чтобы исповедать себя воином Царя Небесного. И пострадать за Христа от этой самой армии и государства. См. жития св. мучеников. Например,  вмч. Феодор Тирон сразу после призыва в армию на предложение как воину принести жертву идолам ответил: "Я воин моего Царя Христа, и не могу быть воином какого-либо другого царя". На это препозит сказал: "вот эти все воины – христиане, и однако же они – воины римского царя". Вмч. Феодор ответил: "Каждый знает, кому он служить, я же служу моему Небесному Царю и Владыке – Богу и Единородному Сыну Его – Иисусу Христу". Т. е. именно отрёкся от земной воинской службы и звания.

Поэтому, кстати, не правильно считать св. мучеников, бывших воинами, "покровителями армии". Армия для них – враждебная среда, от которой они отреклись и от которой они пострадали за Христа. Они были воинами. Но в них ценно не то, что они были воинами, но то, что они стали мучениками. Т. е. возгнушались земным воинским званием, отвергли его, чтобы стать воинами Небесного Царя. Они покровители не армии, но тех Христиан, которые вынуждены пойти в армию, в том, чтобы и в армии остаться Христианами.

Поэтому для Церкви неестественно и странно благословлять ту самую среду, которую отвергли св. мученики, бывшие воинами, и от которой они пострадали. Которая может быть враждебна Церкви и в любом случае чужда Церкви, как составляющая мира сего. Необходимость Христианам идти в армию – это тяжкая дань миру сему. Которая установлена не зависимо от благословения Церкви. Задача Церкви – не благословлять на службу в армии или саму армию, а руководить своими чадами, которые вынуждены понести это бремя, вынуждены пойти в армию, чтобы они и в этом не повредили свои души, чтобы они и в армии остались Христианами.

Церкви следует ограничиться окормлением воинов и молитвой за воинов. Но не должно благословлять на военную службу или саму военную службу и её составляющие. Армия – это неизбежная в условиях падшего мира данность и неизбежная для многих обязанность. Но её неизбежность не означает ещё, что она уже поэтому достойна благословения.

Свящ. Алексей Шляпин