Угроза, которую не видят

О том, почему в нашем обществе не видят ничего особо страшного в зависимости людей от алкоголя, в чем опасность всё новых синтетических наркотиков, предлагаемых молодым людям «продавцами смерти», а также что движет теми, кто создает православные службы помощи зависимым, и почему церковная работа с такими страждущими неразрывна с миссией, зашла речь в необычном телеграм-интервью с протоиереем Максимом Плетнёвым, руководителем Координационного центра по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской митрополии.

Отец Максим, расскажите, что сейчас в стране с наркоманией и алкоголизмом?

– На мой взгляд, больших изменений за последнее время нет. Хотя официальные данные говорят об уменьшении употребления психоактивных веществ (к ним относятся и алкоголь, и наркотики).

Считаю, что это уменьшение не даёт какого-то значительного изменения ситуации. Людей, которые страдают алкоголизмом, в нашей стране очень много, и они, в общем-то, трудно фиксируемые. Скажем, на официальном учете состоят несколько сотен тысяч алкоголезависимых, но, кроме того, многие люди не осознают, что они алкоголики, что у них проблемы – соответственно, они с этими проблемами не борются.

К сожалению, в нашем обществе алкоголизм признаётся нормой жизни и не рассматривается как угроза. Алкоголизм – это тяжелейшие заболевание, также это страсть. Никто в кинокомедиях не использует как повод для смеха сердечный приступ: человек падает, у него инфаркт, и все хохочут. Такого мы не видим, слава Богу. А вот если на экране показывают проявления алкоголизма, когда человек не держится на ногах, делает какие-то странные поступки, люди смеются.

Массовое потребление алкоголя – это, в конечном счете, деньги. Это большой рынок, и здесь нам еще бороться, бороться и бороться…

А с наркотиками еще сложнее. Последние данные говорят, что увеличилось количество смертей от употребления наркотических веществ. У меня в телеграм-канале есть официальные данные, что у нас употребляющих наркотики насчитывается 1,9 млн. Ранее говорилось, что у нас то 1 до 3 млн употребляющих. Наркомания в отличие, скажем, от алкоголя не позволяет фиксировать количество продаж – эта область жизни человеческого общества находится вне закона, в тени.

Мы – практики, которые занимаются помощью зависимым – отмечаем, что за последние несколько лет число наркозависимых не изменилось. Изменились наркотики. Ушел с улиц героин, появились новые наркотики – «синтетика», «соли». Эти наркотики приводят к более тяжелым последствиям для человека, для нервной системы, для интеллекта.

У нас есть на приходе молодой человек лет двадцати. В семнадцать лет он на загородной рейв-вечеринке принял какие-то новые наркотики неизвестного состава и стал инвалидом. Стал, по факту, олигофреном. Был такой молодой, интересный, творческий парень из хорошей семьи. А теперь жизнь человека загублена: физически здоров, разум же поврежден.

Это беда для очень многих и многих людей. Этот поток болящих и требующих помощи идет к нам. Люди ищут благословения Божия.

Почему вы решили заниматься таким сложным направлением?

– Так получилось, что на мое поколение (я 1969 года рождения) пришлась первая мощная волна наркомании. Буквально мои сверстники стали умирать от этой беды. Поэтому у меня к наркотикам особый счет, личная заинтересованность в борьбе. Когда появилась возможность помогать, я сразу включился.

Это был, наверное, 1997 год, когда я еще был молодым диаконом. В 1998 году стал священником и начал духовно окормлять борцов с наркотиками. Сегодня я руковожу координационным центром по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской епархии.

Мы создали благотворительную организацию «Фавор», которая осуществляет программу реабилитации. Помогаем родственникам зависимых людей. У нас есть проект – клуб «Ортодокс», где мы обсуждаем современные вызовы для Церкви и общества.

Не мы, а Господь нас избрал. Оказывая помощь зависимым, надеюсь обрести спасение. На мой взгляд, это дело спасительно для каждого христианина, потому что мы не только помогаем ближнему в беде, наше служение – это миссионерское служение. Все церковные проекты по работе с зависимыми – это миссионерские проекты. Изменения в человеке могут произойти, но только если он будет духовно самосовершенствоваться.

Я верю и надеюсь, что Господь неслучайно меня поставил на это дело, которое для меня духовно полезно. Вот такой, в хорошем смысле, христианский эгоизм. Внутренние служение священника – это всегда жертвенное служение Богу.

Зачем вам канал в «Телеграме»?

— В «Телеграме» есть возможность делиться информацией, в том числе информацией о нашей работе с зависимыми. Также это ресурс, где я могу высказать свое личное мнение о происходящем, поделиться мнениями других людей, которые я в полноте разделяю.

Какие, на ваш взгляд, плюсы и минусы в православном сегменте «Телеграма»?

– Среди православных каналов есть некоторое разнообразие. Есть те, кто выступают против мнения Церкви. Но и у них бывают интересные тексты. Это помогает увидеть ситуацию с разных сторон. Есть телеграм-каналы, которые дают официальную позицию Церкви. Есть очень личные каналы священников и активных мирян.

Меня раздражают анонимные телеграм-каналы – это как удар исподтишка. Конечно, понимаешь, что это такая субкультура, особенно в политическом сегменте «Телеграма».

Надо отметить, что православный сегмент в «Телеграме» очень маленький. Дай Бог, чтобы он развивался, чтобы побольше было бы в нем участников, людей активных, чтобы и в «Телеграме» звучало христианское Благовестие.

Публикация телеграм-канала
Костромской духовной семинарии